Жил-был один овощной куст. Из тех, что многолетние. И, наверное, не так уж важно, был ли он кустом чилийских перцев или каких-то особенных томатов, из каких семян, да и в какой рассаде он вырос. Он ведь всё-таки вырос (ну, или его вырастили). И случилось так, что оказался этот куст в компании таких же кустов, как и он сам, в огромной теплице одного из крупных совхозов.

Сквозь большие и прозрачные стекла были отчётливо видны другие теплицы, в которых росли совсем другие овощи, а ещё простые и экзотические цветы. Было так забавно играть с ними в гляделки и даже общаться с помощью беспокойных пчёл, которые то и дело сновали туда-сюда через открытые на лето отдушины. Паразитов, надо отметить, заботливо травили. Температура в теплице, несмотря на невзгоды, регулярно случавшиеся где-то там за стеклом, круглогодично была стабильной. Освещение тоже было отличным, да и полив – всегда строго по расписанию. Стоит ли говорить, что наш куст буквально расцвёл, был здоров, крепок и регулярно приносил отменные плоды. Один словом, не чета жалким сорнякам на обочине близлежащей дороги. К нему даже особую табличку приставили – «один из лучших кустов теплицы», и немного увеличили полив (заливать-то сильно нельзя, иначе корни сгниют). Наверное, так бы жил наш куст, да горя не знал, если бы не один чудесный случай…

Однажды Творец (тот самый, который сотворил всё вокруг) то ли по ему одному лишь ведомому промыслу, то ли шутки ради взял, да и наделил этот овощной куст, живший в теплице, самым что ни на есть разумом. Оно бы, может, и нечего, да какие у куста в теплице заботы? Вот и начал он размышлять о том, да о сём, как умел. Сначала наивно и трогательно, а затем всё глубже и циничнее. Так, лето сменялось осенью, осень – зимой, а зима – весной. Шёл год за годом, вот наш куст и сам не заметил, как поумнел и загрустил.

От чего ж грустить тепличному растению, спросите вы? Всё ж хорошо, даже прекрасно. Жизнь в теплице всем уличным растениям на зависть. Любой другой куст с радостью займёт его место и тоже станет приносить плоды. Так, ведь, в том-то и дело! Это было первое, что понял наш куст. А дальше – больше. Куст понял, что, сколько бы он ни пытался расти, он никогда не дотянется до настоящего солнца. И даже не потому, что он всего лишь куст, а потому, что прямо над ним стеклянный потолок, выше которого ему никак не подняться. Конечно, можно расти вширь, но зачем? Ведь ничего путного, кроме бесполезной борьбы за пространство с рядом растущими кустами это ему не даст. От таких мыслей даже завязавшиеся плоды доращивать не захотелось, не то чтобы цвести и новые завязи давать. Но не это было для него самым страшным откровением. Наш куст понял, что он несвободен и что для него не может быть никаких исключений: он всё равно скоро засохнет. Вопрос лишь во времени. И в теплице, кстати, это может произойти даже быстрее, чем в открытом грунте. Дело в том, что земля, в которой он растёт, оскудеет, потому что в теплице, несмотря на любые усилия агрономов, она не восстанавливается. Поэтому ему – беспомощному овощному кусту – остается лишь гадать, что же случится раньше: он сам засохнет, так и не оставив после себя ничего, кроме переходящей таблички «один из лучших кустов теплицы», или его теплицу закроют всё по той же причине оскудения почв, а его самого вырвут с корнем и пустят на корм для скотины.

Что случилось с ним дальше, ничего не известно. Известно лишь то, что куст твердо сказал сам себе.

- Не будь я простым овощным кустом, уж не сидел бы я так спокойно в своей лунке. Но ведь я куст, поэтому должен приносить плоды: всё равно я больше ничего не умею. А завтра, как знать, вдруг некоторые из моих плодов превратятся в крылья!

Какой всё-таки глупый и наивный этот куст, скажете вы. Может и так, но ведь он каким-то чудом уже смог поумнеть…